Дом в Кратове, Подмосковье

Дом в Кратове, Подмосковье

В собственном доме известного архитектора прошлого важнее всего его номер. У Мельникова и Соана - всегда только № 1, у Шехтеля их было три. С номе­рами домов живущих архитек­торов определиться сложнее: будет ли это один шаг в верени­це (пусть вынужденно короткой) или это единственное и оконча­тельное высказывание про са­мого себя? Неясно это и в дан­ном случае. Поэтому пока лучше смотреть на собственный дом Михаила Филиппова в подмос­ковном дачном поселке Кратово не как на манифест (хотя он им, безусловно, является), но как на исключительный объект по данной заказчиком своему архитектору свободе. Свобода выражается, как ни странно, в вынужденности решения: и дом, и службы- все по-настоящему нужное задви­нуто на задворки, припрятано, живет своей жизнью, вполне независимой. Главным является художественный образ, ради свободы которого все службы, кабинеты и спальни попрята­лись кто куда за правильный круг колоннады с характерны­ми, узнаваемыми, «филипповскими» колоннами тосканского ордера, которые ко входу (ничем кроме этого не про­явленному) становятся более прихотливыми, рустованными. И колонны, и положенные на них крутые кровли с дере­вянным покрытием, и отрезки колоннады, далекие от дома, не имеющие перекрытий и пре­вращенные в трельяжи, - все это подчинено одной, главной несвободе: желанию оконту­рить пространство понятной формой, но сделать ее сразу обжитой, тронутой, трогающей, интимной. Это желание своей частной (и счастливой, конечно) жизни как будто спорит с тосканскими «котурнами» и площадным масштабом заросшего двора. Но таков, вероятно, градус самооценки, таково смешение частного и представительского в этом отдельном комплексе, что зритель охотно принимает перемешивание жанров: и утилитарность жилья, и скоро­говорку колонн, и внезапно про­читываемую градостроительную силу основного формального решения.