История про российский павильон на ЭКСПО-2010 в Шанхае до невозможности запутанная. Судите сами.
Летом 2008 года корпорация Mirax Group совместно с ОАО «ГАО "ВВЦ"» -компанией, которая управляет Всероссийским выставочным центром, бывшей ВДНХ, - объявила конкурс на архитектурную концепцию нашего павильона на Всемирной выставке в Шанхае. Первая премия в этом конкурсе формально так и не была присуждена, хотя долгое время ходили упорные слухи, что дать-то ее дали, но победителя от проекта нагло отодвинули. Речь о Борисе Бернаскони - некоторые до сих пор считают его жертвой злокозненных интриг. Буквально через полгода после проведения конкурса из проекта выбыла корпорация Mirax, которая была главным спонсором павильона. Чуть погодя из проекта также ушли авторы утвержденной к реализации идеи Левон Айрапетов и Валерия Преображенская. Однако через три месяца они в него вернулись, но уже с совершенно другим решением.
Еще таинственнее дела обстоят с освещением проекта в отечественной прессе. Несмотря на то, что это государственный проект, а у нас обо всем государственном принято говорить и писать либо хорошо, либо ничего, наши СМИ его страшно ругали. Причем ругали в основном за логотип России на ЭКСПО, в качестве которого сценограф павильона Борис Краснов выбрал Незнайку. Мол, слово «Незнайка» переводится на китайский как «маленький невежда», и это создаст у китайских граждан превратное представление о России как о стране, населенной болванами. В какой-то момент в прессе появилась информация о том, что президент Дмитрий Медведев, будучи крайне недоволен Незнайкой, поручил к своему приезду на ЭКСПО в сентябре 2010-го все переделать, что на самом деле не соответствует действительности. Читал поручение, знаю. Про Незнайку там ни слова не сказано: речь идет о необходимости принятия мер по «совершенствованию экспозиции российского павильона, направленных на развитие потенциала страны для развития инновационного бизнеса» и т. п. Дальше происходит следующее: нашему павильону присуждают серебро в категории «А» (самостоятельно построенные павильоны площадью свыше 4 тыс. кв. м) и в главной номинации с формулировкой «за раскрытие темы». Со стороны наших - ноль реакции.
Не мне рассуждать о том, что произошло и почему. На страницах данного номера об этом подробно рассказывают авторы проекта российского павильона Левон Айрапетов и Валерия Преображенская, знающие ситуацию изнутри. Добавлю от себя лишь то, что для нашей страны все это вполне характерно: почти ни один крупный архитектурный конкурс в России, если брать двадцатый и новый век, не обходился без сюрпризов, и почти каждый из подобных конкурсов заканчивался скандалом. Вспомнить хотя бы второй тур конкурса на Дворец Советов 1931 года, когда все ожидали, что высшими премиями наградят модернистские проекты, а главным триумфатором будет Ле Корбюзье, но вместо этого их удостоились эклектический проект Ивана Жолтовского, а также монументальные работы Бориса Иофана и Гектора Гамильтона без определенной стилистической принадлежности, что вызвало бурю негодования на Западе, привело сначала к отмене намечавшегося на 1933 год конгресса CIAM в Москве, а затем и вовсе к разрыву наших отношений с зарубежными архитектурными школами. Российский павильон на ЭКСПО-2010 в Шанхае
История про российский павильон на ЭКСПО-2010 в Шанхае до невозможности запутанная. Судите сами.
Летом 2008 года корпорация Mirax Group совместно с ОАО «ГАО "ВВЦ"» -компанией, которая управляет Всероссийским выставочным центром, бывшей ВДНХ, - объявила конкурс на архитектурную концепцию нашего павильона на Всемирной выставке в Шанхае. Первая премия в этом конкурсе формально так и не была присуждена, хотя долгое время ходили упорные слухи, что дать-то ее дали, но победителя от проекта нагло отодвинули. Речь о Борисе Бернаскони - некоторые до сих пор считают его жертвой злокозненных интриг. Буквально через полгода после проведения конкурса из проекта выбыла корпорация Mirax, которая была главным спонсором павильона. Чуть погодя из проекта также ушли авторы утвержденной к реализации идеи Левон Айрапетов и Валерия Преображенская. Однако через три месяца они в него вернулись, но уже с совершенно другим решением.
Еще таинственнее дела обстоят с освещением проекта в отечественной прессе. Несмотря на то, что это государственный проект, а у нас обо всем государственном принято говорить и писать либо хорошо, либо ничего, наши СМИ его страшно ругали. Причем ругали в основном за логотип России на ЭКСПО, в качестве которого сценограф павильона Борис Краснов выбрал Незнайку. Мол, слово «Незнайка» переводится на китайский как «маленький невежда», и это создаст у китайских граждан превратное представление о России как о стране, населенной болванами. В какой-то момент в прессе появилась информация о том, что президент Дмитрий Медведев, будучи крайне недоволен Незнайкой, поручил к своему приезду на ЭКСПО в сентябре 2010-го все переделать, что на самом деле не соответствует действительности. Читал поручение, знаю. Про Незнайку там ни слова не сказано: речь идет о необходимости принятия мер по «совершенствованию экспозиции российского павильона, направленных на развитие потенциала страны для развития инновационного бизнеса» и т. п. Дальше происходит следующее: нашему павильону присуждают серебро в категории «А» (самостоятельно построенные павильоны площадью свыше 4 тыс. кв. м) и в главной номинации с формулировкой «за раскрытие темы». Со стороны наших - ноль реакции.
Не мне рассуждать о том, что произошло и почему. На страницах данного номера об этом подробно рассказывают авторы проекта российского павильона Левон Айрапетов и Валерия Преображенская, знающие ситуацию изнутри. Добавлю от себя лишь то, что для нашей страны все это вполне характерно: почти ни один крупный архитектурный конкурс в России, если брать двадцатый и новый век, не обходился без сюрпризов, и почти каждый из подобных конкурсов заканчивался скандалом. Вспомнить хотя бы второй тур конкурса на Дворец Советов 1931 года, когда все ожидали, что высшими премиями наградят модернистские проекты, а главным триумфатором будет Ле Корбюзье, но вместо этого их удостоились эклектический проект Ивана Жолтовского, а также монументальные работы Бориса Иофана и Гектора Гамильтона без определенной стилистической принадлежности, что вызвало бурю негодования на Западе, привело сначала к отмене намечавшегося на 1933 год конгресса CIAM в Москве, а затем и вовсе к разрыву наших отношений с зарубежными архитектурными школами.